Стратегическая сессия по инновационной и научной деятельности в ТГУ
Про Топ-100 и «боязнь Терминатора»,
или как я участвовал в стратегической сессии
6-7 октября 2014 г. в Томском государственном университете проходила стратегическая сессия Международного академического совета с участием экспертов бизнес-школы «Сколково», целью которой являлось проектирование научной деятельности для решения задачи вхождения университета на ведущие позиции в российских и мировых рейтингах вузов.
Само по себе проведение разного рода форумов в наше время явление довольно распространённое и оттого привычное, в том числе для университетской молодёжи. Однако, даже та небольшая часть студентов, которая выбирает в качестве своей будущей карьеры большую науку, активно участвуя во всевозможных олимпиадах, конференциях, круглых столах по научной проблематике и чувствуя себя там довольно уверенно, весьма слабо знакома с мероприятиями, направленными на выработку административно-управленческих решений. Так и я, будучи магистрантом второго курса исторического факультета и имея определённый опыт участия в научных форумах, испытал некоторое недоумение, когда увидел у себя на электронной почте приглашение на Стратегическую сессию с представителями «Сколково».
Ответом на приглашение должно было быть написание эссе по одной из предложенных тем по организации научно-образовательного процесса. Характер работы сессии, как и смысл эссе, открылись мне лишь через месяц на предварительном собрании. Оказалось, что состоится некое обсуждение перспектив развития нашего университета с участием высшего руководства ТГУ и представителей «Сколково» в контексте четырёх взаимосвязанных направлений: конкурентоспособность ¬¬- инбридинг - нормы – антропология учёного. Чтобы разговор получился содержательным, по темам эссе были сформированы рабочие группы, которым надлежало по каждому направлению подготовить доклад. Для меня более интересным показалось присоединиться к группе занятой вопросом антропологии учёного, тем более что в её работе участвовал представитель исторического факультета, профессор С.А. Некрылов. Забегая вперёд, отмечу, что моя принадлежность к данной группе имела символическое значение, как в практическом плане, так и с точки зрения замысла самих организаторов сессии, но выяснилось это лишь на второй её день.
Нет ни нужды, ни возможности стенографически подробно описывать то, о чём шла речь. На протяжении всего времени основной посыл происходящего сводился к тому, что глобальная задача вхождения ТГУ в топ-100 мирового рейтинга требует от него определённых административных решений и действий в четырёх вышеназванных направлениях. Развернувшаяся вокруг них риторика в целом довольно не нова. Ведь развитие под лозунгами, например, конкурентоспособности по существу главная и хорошо известная черта нынешних рыночных времён. За казавшейся необычной биологической категорией инбридинг скрывались насущные проблемы кадровой политики современного вуза. А под широким понятием «нормы» вообще можно было обсуждать довольно многое: от юридической базы работы вуза до неписанных правил научного этоса, которые уже многие годы на разный манер рассматриваются многочисленными постмодернистскими философами науки. Следует заметить, что относительно непривычной даже для научной аудитории сессии оказалась формулировка «антропология учёного» с её социологическим контекстом. Весьма непростой задачей для рабочей группы оказалось соотнести социально-психологический портрет современного учёного с какими-либо конкретными практическими шагами и действиями в рамках стратегии развития вуза. Интересно, что среди прочего высказывалось мнение о необходимости проведения исследований на тему «антропологии учёного», которая, как известно, уже является одной из приоритетных в ЛСАИ и рассматривается с точки зрения корпоративной идентичности учёных.
На второй день сессии, когда казалось, что обсуждение уже подходит к концу, и осталось лишь чётко сформулировать его выводы и итоги, для меня, как и для других присутствовавших на сессии молодых исследователей, всё-таки возникла неожиданная ситуация. После оглашения наших фамилий, которых оказалось шесть, представителями «Сколково» были поставлены две задачи: придумать некое инновационное исследование, пусть даже на основе любой безумной идеи, которое, тем не менее, мог бы начать ТГУ. Затем нужно было выявить круг потребностей, необходимый нам, студентам и молодым исследователям, для научной деятельности. То, что было потом, можно всецело назвать торжеством мозгового штурма в условиях тотальной междисциплинарности. Мы, будучи представителями сообществ историков, психологов, радиофизиков, спортивных педагогов, преодолев первоначальное замешательство, принялись за генерацию «безумных идей». Одна из них была предложена мной: обратиться к проблеме человека в виртуальном и техногенном пространстве. Этот вариант понравился всей группе, совместно мы сформулировали несколько направлений данного исследования: социальные и интеллектуальные сдвиги мышления, физиологические и биологические изменения человеческого организма, прогностика последствий технологического прорыва и даже философский аспект недопущения «духовного» господства машины над человеком. Для последней проблемы одним из участников нашей группы была даже придумана любопытная метафора – «боязнь Терминатора». Что касается научных потребностей, то начинающие учёные хотят: более активного привлечения к крупным исследовательским проектам, упрощения доступа к материальной части вуза и аудиторному фонду, расширения исследовательского и рекреационного пространства путём создания (например, на базе библиотеки) неких помещений, где можно было просто собраться и обсудить научную проблему или проект. В условиях развития различных стипендиальных, грантовых и стажировочных программ нами были признаны чрезвычайно важными оптимизация информационного пространства вуза и создание штата сотрудников, способных дать исчерпывающие рекомендации по всем тонкостям оформления заявок.
Все соображения были представлены в виде доклада пятой, спонтанно возникшей, рабочей группы. Приняты наши идеи и потребности были довольно благосклонно, а по некоторым вопросам даже с одобрением. Возникло даже предложение сохранить нашу группу на постоянной основе для будущих сессий. Вместе с тем, было подчёркнуто, что некоторые наши пожелания не являются чем-то новым или присущим исключительно молодым учёным.
Впечатление, которое оставила стратегическая сессия двояко. В личностном плане она неожиданно привела к новым знакомствам, возможности обменяться мнениями с разными по специальности, но близкими по научно-исследовательскому духу людьми, и вместе с тем познакомиться с новым форматом интеллектуальной деятельности. Я далеко не принадлежу к числу компетентных людей, обладающих соответствующими административными рычагами, и довольно трудно оценить глобальное, стратегическое значение сессии, поскольку не мне участвовать в принятии конкретных практических решений. Но в прозвучавшей там риторике, среди которой много ссылок на международный опыт и вытекающие из него критерии эффективности, такие как повышение публикационной активности в цитируемых изданиях, интенсификация внешних контактов, приоритет междсциплинарных исследований, мировое признание и т.п. – ничего нового я для себя не открыл. Как представляется, всё это уже давно составляет практическую повестку любых крупных научных коллективов и наша лаборатория здесь не исключение. На мой, видимо, сугубо гуманитарный взгляд, дискуссии не хватало некой высшей осмысленности. Безусловно, борьба за вхождение на высокие позиции внутренних, а затем и мировых рейтингов – задача сама по себе почётная, но что же будет после неё? Что в этом случае научное сообщество ТГУ предложит российскому государству и обществу? Какого рода людей будут формировать в стенах нашего вуза? Ведь обсуждая вопрос как, неизбежно задумываешься о вопросе во имя чего?..
Егор Федосов, магистрант ИФ, лаборант ЛСАИ
Проект "Человек в меняющемся мире. Проблемы идентичности и социальной адаптации в истории и современности" реализуется в рамках гранта Правительства Российской Федерации для государственной поддержки научных исследований № 14.В25.31.0009